Игорь Родионов | Igor Rodionov

Мне всегда казалось, что любое  событие, отснятое на кинопленку,  приобретает  особую значимость и обладает какой-то магией. Эта мысль не покидала меня никогда. Однажды  в редакцию «Днепровская правда»  пришли молодые альпинисты, которые готовили восхождение на Эльбрус по случаю 35-летия освобождения Кавказа от немецко-фашистских захватчиков.

С кинокамерой на вершине Эльбруса.

Естественно газета должны была откликнуться на такое событие. И редактор  Василий Яковлевич Воробьев  подписал  мне, тогда молодому репортеру, командировку на участие в экстремальном походе. Но в редакции  не знали, что помимо отчета в газете, их  «спецкорр»  задумал  снять и фильм.

На вершине горы было холодно. «Красногорск» завернутый в мамин старенький пуховый платок я бережно прижимал   к груди, оберегая  его от пронизывающих ветров.  Он был для меня  самой главной поклажей. «Что, замерзла?.. – сочувственно спрашивал  кто-нибудь из участников  экспедиции. «Красногорск» —  камера любительская, нежная. Завод пружинный. Бабины с  кинопленкой хватало всего на  две с половиной минуты. Трансфлокатор позволял   плавно менять фокусное расстояние. Одним словом, ограниченные возможности  кинокамеры учили выстраивать композицию и снимать рационально, и прежде всего думать, что снимаешь. Мне  нравилось произносить «Снимаю!», «Наезд»,  «Крупный план». Съемка всегда процесс живой, интересный, завораживающий.

Отснятый в далеком 1978 году фильм «Высота памяти», был  показан по  телевидению и участвовал в республиканском  конкурсе аматорского кино.  Для меня, тогда любителя, это была  первая  творческая работа   и первая удача.

Покорители Эльбруса

Как сложится  судьба  фильма я  не задумывался. По наивности  полагал, что  кинопленка  бессмертна!.. Но оказалась все не так, как представлялось. Со временем  на смену «Кинору» и «Красногорску» пришла совсем новая техника. Проявочную  машину  порезали на металлолом. А коробки с архивными киноматериалами оказались  балластом.  А позже выяснилось, что эмульсия с кинопленки  дороже всякого  архива. Пришла разнарядка «свыше»: залежалую  кинопленку  смыть на серебро.  Не знаю, насколько драгоценная  эмульсия  пополнила золотовалютный запас страны, но то, что  утрачено нечто большее, мы поняли  значительно позже. Драгоценная нить  сюжета фильма осталась  только  в моей  памяти. А вот фотографии  из семейного альбома пережили эпоху.